Главная
→
Статьи
→
Память дерева
Память дерева
Помнит ли дерево о том, что довелось ему видеть на протяжении прожитых им веков? Может ли оно рассказать об этом?
— Может! — уверенно отвечает старший научный сотрудник Степан Григорьевич Шиятов.
Они вовсе не молчаливые свидетели, и ученые уже давно нашли ключ к их немой азбуке. Кандидат биологических наук С. Г. Шиятов-дендрохронолог.Специалисты этой отрасли экологии изучают изменчивость годичного прироста древесных растений, изучают зависимость между этим приростом и климатическими факторами, чтобы на их основе производить реконструкцию прошлых климатических условий.
Условий тех эпох, когда стационарных метеорологических наблюдений, естественно, не существовало и в помине, как не существовало и самой научной метеорологии. Дерево с его годичными кольцами — это своеобразная законсервированная метеосводка. Если учесть, что деревья живут по многу веков, то нетрудно уяснить, как далеко в глубь столетий могут заглядывать дендрохронологи.
Есть на полуострове Ямал, далеко за Северным полярным кругом, удивительнейший феномен природы —среди окружающей голой тундры протянулся по берегам реки Хадыты-Яхи большой лесной массив. Специалистов, естественно интересует эта загадка природы. Несколько сезонов проводила здесь исследования и группа С. Г. Шиятова. Ученые нашли ветеранов этого реликтового леса, которым уже перевалило на пятую сотню лет.
Изучив хадытинский лесной остров, дендрохронологи пришли к выводу, что несколько веков назад леса у на севере занимали гораздо большие площади, но с наступлением похолодания отступили на юг. Только в речной долине Хадыты для них сохранились если не благоприятные, то вполне приемлемые условия. А по построенным учеными дендрошкалам можно составить представление о климате ямальской тундры на протяжении последних пяти-четырех веков. Это особенно ценно: тундра, как правило, безлесна, а ведь Арктика всегда считалась кухней погоды.
— Можете ли вы ответить, какова, к примеру, была погода на Ямале в год смерти Пушкина?
— Отчего же,—с готовностью откликается ученый и роется в таблицах своих дендрошкал. —1837-й… Ага, вот. Холодный был год. Вообще в начале девятнадцатого века на морском побережье нынешней Тюменской области отмечалось одно из самых глубоких и сильных похолоданий.
Данными, которыми располагают дендрохронологи, пользуются не только климатологи и метеорологи, но и археологи, историки, даже писатели,— все те, кому приходится изучать хронос.
Руководитель Мангазейских историко-археологических экспедиций, доктор исторических наук, профессор М. И. Беляев столкнулся с проблемой—когда же точно появились самые первые строения в северном остроге на реке Таз? Архивные материалы были противоречивы, испытанные археологические методы в этом случае давали приблизительные результаты. Тогда-то и вспомнили о свердловском дендрохронологе и попросили его командировать на раскопки городища Мангазеи.
С. Г. Шиятов взял необходимое количество срезов с бревен древних построек. Ведь даже срубленное мертвое дерево сохраняет в годичных кольцах метеорологическую информацию. Шиятов назвал историкам дату с точностью до сезона—осень 1601 года.
Теперь исследователям Мангазеи‚ этого «северного Багдада», пушной столицы северной Сибири семнадцатого века было ясно—именно тобольские казаки, преодолев опасный путь по Иртышу, Оби, морю Мангазейскому-Обской губе и по Тазу, начали рубить береговой лес для крепостных стен и построек, заложили новый государев острог.
Так четкая память дерева, расшифрованная учеными, помогла приоткрыть еще одну тайну!
Ещё интересно почитать
|
